27.02.2017
Воспоминания полковника СЕРГЕЕВА Георгия Алексеевича, участника проектирования и строительства стартового и испытательного комплексов 5 НИИП (ныне космодрома «Байконур»).
Родился в Москве в 1925 году 12 апреля. В 1943 был призван в армию и направлен в Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева. После академии службу начал войсковым инженером в стрелковой бригаде в Сталинграде, которая выполняла задачу по очистке города и прилегающих районов от мин, снарядов и других боеприпасов.
В 1950 году был откомандирован в Центральный институт проектирования специального строительства Министерства обороны. Последняя должность в армии — начальник Военпроекта Московского военного округа.
СНАЧАЛА БЫЛ ПРОЕКТ
В начале 1955 года нашему институту, который к тому времени назывался 31 Центральный проектный институт МО, постановлением ЦК КПСС и Совета Министров было поручено совершенно необычное задание — спроектировать полигон с комплексом сооружений для подготовки и проведения летных испытаний межконтинентальной баллистической ракеты. В его состав входила стартовая позиция, главными объектами которой были стартовое сооружение (сооружением номер 1) и командный пункт – бункер (сооружение номер 2).
В то время я работал руководителем группы в отделе специальных сооружений, и моей группе было поручено проектирование сооружения номер 1 и других сооружений стартовой позиции. Позднее я был назначен заместителем главного инженера проекта А. А. Ниточкина.
Проектирование сооружений подобного назначения, да еще в крайне сжатые сроки, параллельно с созданием самой ракеты и обслуживающих ее технологических систем, при непрерывном изменении и уточнении исходных данных, представляло собой весьма трудную инженерную задачу.
В коллектив, руководимый А. А. Ниточкиным, вошла и моя группа в составе: Сергеев Г. А., Крючнйов Е. Н., Гришков В. И., Ягунд Г. К., Бочаров С. Г., Булычев В, Д., Платонова Ю. И., Деев и другие. Это группа ведущих конструкторов и расчетчиков строительной части сооружения. По специальным разделам работали: по водоснабжению — Старшинов И. И., по отоплению и вентиляции — Свобода, по электрооборудованию — Обрезков, по генеральному плану — Сорокина А. И. Взаимодействие и увязку технических решений с главными конструкторами помогали осуществлять работники НИИ МО, во главе с Путвинским. Для разработки проекта, организации работ по возведению сооружения от Главного управления специального строительства были прикомандированы В.П. Перикатов и В.М. Янчичер.
Об Алексее Алексеевиче Ниточкине следует сказать особо, так как он оставил глубокий след в области развития ракетной техники в нашей стране. С полным основанием его можно назвать основоположником проектирования будущих космодромов «Капустин Яр», «Байконур» и «Плесецк». А. А. Ниточкин был незаурядным специалистом. Его талант проектировщика сочетался с большой инженерной интуицией, умением быстро находить необходимые инженерные решения, при необходимости разумно рисковать. Именно эти качества были нужны в той острой динамичной обстановке.
Хочется вспомнить об очень большой роли в проектировании полигона главного инженера института Александра Джавадовича Григоряна. Он имел к этому времени богатый опыт строительства полигона в Капустином Яре, где работал в должности начальника отдела капитального строительства. Не вдаваясь особенно в детальную разработку технических решений, но, проявляя к нам необходимую требовательность, он создавал хорошую творческую, какую-то тёплую обстановку в коллективе, очень умело и динамично организовывал взаимодействие с заказчиком (ГУРВО и ГУЭРВ), строителями (УССМО), технологами (КБ и НИИ), главными конструкторами, ИИИ-4 и другими организациями.
Начальник института генерал-майор Кузнецов Иван Иванович много сил и внимания уделял работам по проектированию объектов ракетной техники. Умудренный большим служебным опытом, в том числе работой под непосредственным руководством Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, он отлично понимал роль и значение ракетных войск. Установленные им личные контакты с главным конструктором С. П. Королевым во многом способствовали успеху дела.
Первой задачей, ставшей перед проектировщиками первого сооружения, была задача общей его компоновки. Как подвести ракету на установщике по железнодорожной колее к месту установки, как подать железнодорожные заправщики компонентов топлива, как установить ракету на стартовую систему, провести ее предстартовое обслуживание по всей высоте — от двигательной установки до головной части? Очень серьезной проблемой было отвод огромной газовой струи от двигателей стартующей ракеты, сохранности всех омываемых ею конструкций. Это лишь часть тех взаимосвязанных и подчас противоречивых требований, которые необходимо было решать при проектировании сооружения.
Что касается отвода газовой струи, то следует сказать, что не было никаких аналогов, каких-либо твердых предпосылок для проведения точных инженерных расчетов, которые можно было бы использовать при конструировании газоотводящего лотка. В значительной степени пришлось полагаться на инженерную интуицию. Надо сказать, что интуиция не подвела. Сооружение вот уже десятки лет верой и правдой работает на освоение космоса.
Можно привести один эпизод, характерный для выработки принципиальной схемы сооружения. Известно, что обычно ракета устанавливалась хвостовой частью на так называемый стартовый стол и стояла на нем свободно в вертикальном положении весь период заправки, подготовки и пуска. Однако, в данном случае, в связи с тем, что размеры ракеты возросли — на высоте более 40 метров, а по ширине за счет боковых блоков до 12 метров — несоизмеримо увеличилась её «парусность». При таком традиционном способе установки возникла новая проблема — защита ракеты от ветровых нагрузок.
Для её решения был предложен специальный забор - ветрозащита по периметру стартовой площадки. Для определения эффективности ветрозащиты был выполнен макет в сильно уменьшенном масштабе. Договорились с Центральным НИИ промышленных сооружений (в Вешняках) провести испытания в аэродинамической трубе. Там была старенькая аэродинамическая труба, которой пользовался в своих исследованиях ещё Н.Е. Жуковский. Испытания оказались неутешительными: требовалось создать по периметру стартовой площадки забор-ветрозащиту высотой не менее 50 метров — сооружение громоздкое, дорогое и неудобное во многих отношениях…
После этого на одной из встреч главного конструктора ракеты, главного инженера проекта наземного оборудования и главного инженера проекта возникла принципиально новая идея установки ракеты: подвеской ее выше центра тяжести на стрелах стартовой системы. Это решение и определило основную компоновочную схему сооружения номер. Ракета устойчиво повисла на четырех стрелах, ее нижняя часть с двигательной установкой опустилась в кольцевой проем, ниже которого находится наклонная поверхность газоотводящего лотка. При этом варианте никакой ветрозащиты не потребовалось.
Вторым важным сооружением стартового комплекса является командный пункт (бункер) — сооружение номер 2, предназначенный для
управления предстартовыми операциями и пуска ракеты. Он расположен на расстоянии 200 метров от оси стартового сооружения. В строительном отношении представляет собой котлованное защитное фортификационное сооружение слоистой конструкции, т.е. железобетонную коробку, в которой через воздушный промежуток размещается вторая железобетонная коробка, в помещениях которой установлена аппаратура, системы инженерного обеспечения, перископы для наблюдения, и размещаются операторы. Коробка сооружения сверху и с боков засыпана так называемым песчаным распределительным слоем, на который уложена мощная защитная железобетонная плита — «тюфяк».
Со стартовым сооружением командный пункт связан проходными тоннелями, в которых проложены силовые и управленческие кабели. Непреложным было требование главных конструкторов Пилюгина, Рязанского, Гольцмана, состоявшее в том, что длина этих кабелей должна быть 200 метров, и ни метра более. Из-за этого условия тоннели, подойдя к откосу котлована, в котором стоит стартовое сооружение, обрывались, и далее кабели были проложены по подвесному, так называемому «обезьяньему» мосту, на тросах. Это была крайне неудобная для эксплуатации конструкция. В таком виде она существовала около двух лет, а затем была заменена на крытую галерею на опорах, возведенную по откосу котлована.
Как небольшой, но характеризующий дружную, творческую, лишенную формализма работу, можно привести эпизод с созданием этой галереи. В одну из моих командировок на объект потребовалось срочно дать техническое решение и выполнить его в натуре к очередному пуску изделия. Достаточно было переговорить со строителями, набросать в течение часа эскиз, чтобы всё было понято, и через несколько дней металлическая галерея на опорах стояла в натуре. В связи с этим хочется отметить исключительно деловое сотрудничество со строителями стартового комплекса, руководимыми командиром бригады полковником Халабуденко, его главным инженером подполковником Разумовым, начальником производственного отдела майором Варфоломеевым.
Примерно в двух километрах от стартовой позиции (сооружение
номер 1), на подходах к ней создавалась техническая позиция (площадка номер 2), состоявшая из монтажно-испытательного корпуса
аккумуляторно-зарядной станции, компрессорной станции, ряда других
технических сооружений. Здесь же располагался и небольшой жилой городок, в котором находились коттеджи для проживания и работы главных конструкторов, в том числе и домик С. П. Королева.
Все сооружения были наземного типа без каких-либо специфических особенностей, и строились в исключительно трудных природно-климатических условиях, в кратчайшие сроки. К моменту создания ракеты всё должно было быть построено, смонтировано и отлажено.
Главное сооружение технической позиции — монтажно-испытательный корпус — спроектировано как здание промышленного типа
с каркасом, состоящим из металлических колонн и ферм. Монтажный зал оборудован двумя мостовыми кранами, предназначенными для перегрузки блоков ракеты и сборки их на стапеле в пакет. В боковой пристройке размещены лаборатории, агрегатное и другое оборудование для обеспечения проведения комплексных горизонтальных испытаний ракеты.
Третья площадка была задумана как комплекс сооружений для хранилищ спецтоплива и кислородного завода. Дело в том, что первые пуски ракеты Р-7 проводились на жидком кислороде, привезенном по железной дороге из глубины страны. Но это было очень нерационально из-за больших потерь кислорода на испарение. В результате встал вопрос о срочном строительстве кислородного завода. Для его проектирования была привлечена специализированная проектная организация «Гипрокислород» (главный инженер проекта Иванов), и вскоре была построена первая очередь на две установки «КЖ-1600».
Особой темой для рассказа может быть история создания жилого городка — площадки номер 10, впоследствии получившего название город Ленинск, а также множества других площадок полигона, автодорожной и железнодорожной сетей, системы энергоснабжения с ТЭЦ, котельных и ЛЭП, системы связи.
Памятным для нас остался период, когда была создана группа проектантов в составе специалистов различного профиля. Эта группа выехала на место для оказания технической помощи и доработки проектов на месте в увязке с условиями производства строительных работ. Мы прибыли в марте 1956 года на станцию Тюра-Там, разгрузились со своим имуществом, в том числе с проектной документацией. Нас встретили и отвезли к месту, где начинала строиться площадка номер 10 — основной жилой городок. Разместились в комнатах сборно-щитового здания.
Эти дома и сборные казармы СР-2 на первых порах составляли жилой фонд. В них размещались общежития для офицеров, казармы для строителей и личного состава частей и подразделений полигона. Составляя различные комбинации из этих типовых деревянных сборно-щитовых зданий, строились штабы, кухни-столовые, клубы учебные классы и другие сооружения, которые обеспечивали учебу и деятельность создателей первого космодрома.
Недалеко нас, также на берегу Сыр-Дарьи, находилась старинная водокачка, ровесница Среднеазиатской железнодорожной магистрали. На первых порах она играла определённую роль в нашем быте. Там был паровой котел, горячая вода, а,| следовательно, возможность помыться, постирать. Смотритель водокачки снабжал нас свежей рыбой, только что выловленной в Сыр-Дарье. Особенно хорош был жерех — крупные серебристые рыбины отменного вкуса. Это в значительной степени разнообразило наш рацион.
Вспоминаю первые контакты с начальником строительства Г.М. Шубниковым, его главным инженером А. Ю. Грутманом. С ними мы уже были знакомы, когда ещё в Москве они заходили в институт и знакомились с первыми техническими идеями полигона. Затем последовали контакты с командованием[ полигона — А. И. Нестеренко, его заместителем по строительству Н.Н. Васильевым, начальником отдела капитального строительства С.Д. Ивановым. Совместная работа началась с осмотра площадок, где предстояло возводить сооружения, знакомства со строителями, размещёнными на площадках.
Затем работа вошла в систему. В первой половине дня поездки на площадки — авторский надзор, ответы на вопросы, разработка технических решений по возникшим проблемам. Во второй половине дня доработка проектов, выполнение дополнительных чертежей, совещания со строителями. Чрезвычайные обстоятельства, случавшие то и дело, заставляли выезжать и решать вопросы в любое время суток.
Работа оперативной группы на полигоне помогала строителям ускорить весь процесс. Во главе группы был А.А. Ниточкин, а я был заместителем. В его отсутствие мне приходилось брать на себя решение всех возникающих вопросов. Я очень благодарен Алексею Алексеевичу за те знания, опыт, навыки, которые он мне передал с исключительной щедростью и заботой. А наша группа находилась на полигоне весь период строительства и монтажа стартового комплекса, с 1955 года вплоть до первого пуска ракеты в мае 1957 года.
Помню волнующий день первого запуска ракеты. Я находился на ИП-1, невдалеке от стартовой позиции. Это было грандиозное зрелище — ракета ушла со старта в небо, оставив после себя крестообразный след. Все во главе с М.И. Неделиным бросились на старт — все ли цело? Оказалось, что все на месте, все выдержало, даже мачты грозозащиты, за которые мы очень беспокоились. Лишь на одной стороне площадки сорвало и изогнуло часть ограждения.
Ракета на первом пуске благополучно сошла со старта и пролетела что-то порядка 400 км, а затем отклонилась от трассы и упала. Но первыми результатами все были удовлетворены и обрадованы, так как была показана правильность технических решений и работоспособность всего стартового сооружения будущего космодрома и самой ракеты, ставшей потом основным космическим носителем.
(Публикуется с сокращениями по изданию «Начало космической эры» Выпуск 2 – М. РНИИЦКД) 1994 г.