103160, г.Москва, ул. Профсоюзная, д.84/328(499)794-83-06

О морском космическом флоте

02.07.2017

О рождении и работе советского плавучего командно-измерительного комплекса и его флагмана – научно-исследовательского судна «Космонавт Владимир Комаров»  рассказывает ветеран  космонавтики России Дмитрий Васильевич Моисеев.
     Автор - один из разработчиков основной радиотелеметрической системы комплекса и всех её  модификаций, участвовал в предстартовых комплексных проверках космических аппаратов. Обеспечивал сеансы связи с космическими аппаратами после их запусков, как на полигоне, так и на наземных пунктах приёма информации.

        Проиграв старт в космической гонке в 1957 году, американцы бросили вызов нашей стране – определить сильнейшего на трассе пилотируемых полетов Земля – Луна – Земля c обязательным пребыванием человека на Луне. В мае 1961 года, Президент США, выступая в Конгрессе, заявил, что к концу шестидесятых, их астронавты высадятся на Луну. Все силы США были сосредоточены на обеспечение победы по “Лунной программе”. Руководило всеми работами – "Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства" (НАСА).
        Наши успехи в освоении космоса были известны всему миру, уверенности в том, что мы и в освоении Луны будем впереди, у руководства Страны было предостаточно. Тем более, что, в инициативном порядке разработкой этой программы занимались – C.П. Королёв, В.Н. Челомей, Г.Н. Бабакин и Академия наук СССР.
В Советской "Лунной программе", определённой Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 3 августа 1964 года, было сказано, что пилотируемый облёт Луны с высадкой одного космонавта на её поверхность являются приоритетной задачей для СССР. Постановлением поручалось:ОКБ-1, руководителем которого был Главный конструктор С.П. Королёв, разработать и создать тяжёлый ракетоноситель (РН) Н1, "Лунный корабль" - Л3, в составе "Лунной кабины" (ЛК) и "Лунного орбитального корабля" (ЛОК). Начало лётно-конструкторских испытаний (ЛКИ) – первый квартал 1966 года. Высадка на Луну - в течение 1967–1968 годов.
ОКБ-52, руководителем которого был Главный конструктор В.Н. Челомей, разработать на базе двухступенчатого ракетоносителя УР-500, трехступенчатый ракетоноситель УР-500К, "Лунный корабль" – ЛК1 и разгонный блок. Срок исполнения – второй квартал 1967 года.
         Таким образом, "Лунная программа", в соответствии с Постановлением, состояла в создании двух независимых ракетно-космических комплексов (РКК) – РКК Н1-Л3 и РКК УР-500К-ЛК1. Руководство страны требовало от руководителей космического направления обязательных успехов к знаменательным датам в истории Советского Союза. Приближалась юбилейная дата – 50-летие Великой Октябрьской Социалистической революции. По срокам Советский Союз должен был выиграть "лунную гонку", но, к сожалению, события развивались не в нашу пользу. Создание ракетоносителя Н1 в указанные сроки не укладывалось, проблемы были связаны с отсутствием двигателей. Королёв С.П. категорически отказался от использования двигателей, которые разрабатывал Глушко В.П., работающих на гептиле, который, в свою очередь, категорически отказался делать двигатели работающие на кислороде и керосине для ракетоносителя Н1. А так как приоритетной задачей была обороноспособность страны и космические программы были лишь частью этой задачи, то руководство страны и ВПК не сочли нужным сосредотачивать все силы на разработку двигателей для ракетоносителя Н1. Наоборот, Главным конструкторам – Королёву С.П., Челомею В.Н., Янгелю М.К. было поручено разработать каждому свой тяжёлый носитель.
         По второй части программы "Облёт Луны", ракетоноситель УР-500 благополучно прошёл ЛКИ в июле 1966 года и давал надежду на успешную работу в трехступенчатом варианте с разгонным блоком и лунным кораблём. Но из-за активного вмешательства C.П. Королёва, этот вариант так и остался только надеждой. Сознавая возможность невыполнения задачи по разработке и созданию ракетоносителя Н1, в 1965 году C.П. Королёв дал задание конструкторам ОКБ-1 рассмотреть вариант нового космического корабля Л1 в составе – ракетоносителя УР-500, космического корабля "Союз" (входящего в состав космического корабля Л3) и разгонного блока Д. Для облёта Луны C.П. Королёв предложил ВПК использовать космический корабль Л1, мотивируя тем, что ОКБ-52 не справится с созданием "Лунного корабля"ЛК-1 с разгонным блоком в сроки, установленные руководством страны. Военно-промышленная комиссия (ВПК) рассмотрела предложение С.П. Королёва и приняла его. Так появился ещё один РКК – УР-500К-Л1.
          Для обеспечения программы облёта Луны космическим кораблём Л1, исполнителям нашей "Лунной программы", нужно было дооснастить к ЛКИ, наземные измерительные пункты, разработать и построить телеметрические суда и универсальное судно, которое бы обеспечивало выполнение функций наземного командно-измерительного пункта. Новые суда должны были обеспечивать выполнение работ, с околоземными и межпланетными космическими объектами, в любой точке Мирового океана, в любое время года и любую погоду. При проведении сеансов связи с космическим объектом, суда были не свободны в выборе курса, даже при угрожающем судну волнении океана. Курс судов определялся задачами сеанса связи, направлением трассы полёта объекта и углами обзора антенн. При штатной ситуации, посадка спускаемого аппарата планировалась на территорию Советского Союза, в степи Казахстана. В случае нештатной ситуации, спуск осуществлялся по баллистической траектории в акваторию Индийского океана. Контроль спуска, от точки входа в атмосферу над Южным полюсом, до конца зоны видимости в акватории Индийского океана, осуществляли телеметрические суда.
         Район ожидаемого места приводнения спускаемого аппарата контролировали телеметрические суда и суда Поисково-спасательной службы ВМФ (ПСС ВМФ), постановление об их разработке вышло в конце 1966 года.
Плавучий командно-измерительный комплекс должен был осуществлять контроль полёта космического корабля Л1 на невидимом с территории Советского Союза участке орбиты, проводить измерения параметров траектории полёта принимать телеметрическую информацию и обеспечить выдачу третьей коррекции, для входа спускаемого аппарата в заданный коридор орбиты под требуемым углом, при возвращении его на Землю.
          В начале января 1967 года к причалу Балтийского завода пришвартовался сухогруз "Геническ", практически новое судно, со дня постройки, совершившее всего один рейс на Кубу, подлежащее переоборудованию в плавучий командно-измерительный комплекс (КИК). Проект разрабатывало "Невское проектно-конструкторское бюро", из-за очень сжатых сроков, все работы по разработке проекта и переоборудованию судна проводились одновременно. Работы велись круглосуточно и без выходных дней. Судно, в соответствии с техническим заданием, должно было существенно отличаться от других судов аналогичного назначения, находившихся к тому времени в эксплуатации, по компоновке, составу навигационных и радиотехнических систем. На судне необходимо было установить крупногабаритные радиотехнические системы и навигационное оборудование, создать помещения для установки радиоэлектронного оборудования, создать условия для работы и жизни 240 членов экспедиции и экипажа. На судне была установлена командно-измерительная система дециметрового диапазона “Сатурн-М”, для измерения дальности, радиальной скорости и приёма-передачи команд на борт лунного орбитального корабля, радиотелеметрическая система РТС-9, высокоточная навигационная система "СОЖ", система спутниковой связи "Горизонт-КВ", для переговоров с
          Центром управления полетом и космонавтами через спутник связи "Молния-1". Впервые, в системе“Сатурн-М”, была использована аппаратура учета качки при измерении радиальной скорости, достижение расчетной дальности, обеспечивали параметрические усилители, охлаждаемые жидким азотом, от криогенной установки, установленной на судне. Защита персонала от СВЧ излучений работающих передающих устройств, обеспечивалась экранировкой помещений и звуковой сигнализацией, предупреждающей об опасности облучения. Две 8-метровые параболические антенны (приёмная и передающая) с двухосными опорно-поворотными устройствами, установленные на гиростабилизированных платформах, для системы "Сатурн-М", были укрыты радиопрозрачными колпаками шарообразной формы (для защиты от брызг морской воды, атмосферных осадков, ветровых нагрузок). Малая параболическая антенна диаметром 2,1 метра, закрытая радиопрозрачным колпаком, была предназначена для коррекции наведения больших антенн.
           Необходимое число лабораторных, служебных и жилых помещений не укладывалось в размер корпуса. Поэтому конструкторы увеличили высоту борта, ввели новые надстройки – кормовую и носовую. Это решило задачу компоновки судна, но ухудшило его остойчивость, что было недопустимо с точки зрения безопасности плавания и осложнило стабилизацию антенн, для решения этой проблемы пришлось увеличить ширину судна в его средней части на 2,7 метра с помощью дополнительных бортовых отсеков – булей.
Несмотря на то, что судно могло находиться в длительных рейсах, нормальных бытовых условий создано не было. На судне был оборудован небольшой бассейн, который, больше напоминал ванну для купания. Под, так называемый, “спортивный зал” был отведён один из трюмов судна, вход в него осуществлялся через люк, расположенный в верхней части трюма, по настенной лестнице. В нём можно было – заниматься со штангой, играть в настольный теннис, толкаться в мини футбол, да, с ограничением по высоте, играть в баскетбол.
В апреле 1967 года, после гибели на космическом корабле "Союз-1" лётчика-космонавта СССР Владимира Комарова, судну было присвоено его имя.
           Головной организацией, ответственной за переоборудование судна, его радиотехническое оснащение систем комплекса и работоспособность был НИИ Приборостроения (НИИП). Общими вопросами, связями с Министерством общего машиностроения (МОМ) и другими организациями занимался представитель НИИП Салгус К.К., техническое руководство комплексом осуществлял представитель НИИП Горбаковский Ю.А., который был в постоянном контакте со всеми ответственными за системы специалистами. После переоборудования судна были проведены его ходовые испытания, по ходу которых судно было поставлено в сухой док Кронштадта, где была проведена очистка днища корпуса от ракушек и определены критические углы крена судна. Во время ходовых испытаний стыковочные работы систем комплекса не прерывались.
          Формально, акт приёмки НИС "Космонавт Владимир Комаров" был подписан 30 июня 1967 года. Большое количество нестыковок, обусловленных очень сжатыми сроками выполнения проекта, привели к дополнительному включению в состав экспедиции представителей от промышленности (в дальнейшем по тексту “промышленников”), которые продолжали осуществлять доводку комплекса в первых трёх рейсах. Вынужденное увеличение состава экспедиции сказалось на бытовых условиях и, в основном, коснулось членов экспедиции от “промышленников” – число размещённых в каютах людей было увеличено, спальные места переоборудованы в двух ярусные. Увеличение числа людей в каютах сказалось на морально-психологическом климате, что особенно проявилось к концу третьего рейса, самого продолжительного по длительности за время моего пребывания на судне.
Ответственные за системы “промышленники” входили в составы комиссий при проведении приёмо-сдаточных и Государственных испытаний НИС "Космонавт Владимир Комаров". На них, кроме ответственности за техническое состояние комплекса, также возлагалось обучение операторов систем комплекса особенностям его эксплуатации.После подписания акта приёмки, судно было приписано к Черноморскому морскому пароходству СССР и передано ему на обслуживание (порт Одесса).
           18 июня 1967 года, ТАСС сообщило о включении в состав Морского экспедиционного научного флота Академии наук СССР новых научно-исследовательских судов (НИС) и танкера "Аксай". Это были телеметрические НИС – "Боровичи", "Кегостров", "Моржовец", "Невель", "Долинск", "Ристна", "Бежица" и НИС "Космонавт Владимир Комаров" – плавучий командно-измерительный комплекс. На новых судах научно-экспедиционного флота был поднят вымпел Академии наук СССР. Сообщением ТАСС официально объявлялось о появлении в океанских просторах Морского космического флота (МКФ) СССР и обозначались его задачи – "Обеспечение работ по освоению космического пространства и изучение верхних слоёв атмосферы". Под вымпелом Академии наук СССР, Морской экспедиционный научный флот получил суда разного класса, способные проводить научные исследования в любой точке Мирового океана.
           29 июля 1967 года НИС "Космонавт Владимир Комаров" покинуло Ленинград и взяло курс на Таллин, где, на его рейде, было проведено размагничивание корпуса судна, после чего курс был взят на Ригу, для пополнения запасов продовольствия и воды. Капитаном судна был Матюхин Адольф Васильевич, начальником экспедиции – Поздняков Илья Никитович, техническим руководителем – Краснов Борис Иванович. Назначение техническим руководителем Краснова Б.И. – представителя НИИ Приборостроения, вместо Салгуса К.К. (руководившего работами по переоборудованию судна, отстаивающего интересы разработчиков и имеющего “большой вес” в МОМ, но не прошедшего медицинскую комиссию), стало неожиданным для “промышленников”. Для решения задач, связанных с переоборудованием судна, предприятиями промышленности были отобраны разработчики систем, зарекомендовавшие себя в аналогичных работах на наземных пунктах. Актуальность создания универсального судна была настолько высока, что, для разработчиков были сняты некоторые ограничения по линии КГБ (партийность, семейное положение), критерием отбора была их компетентность при решении задач, стоящих перед ними.
          Сознавая, что основная тяжесть работ в первых рейсах ляжет на “промышленников”, их размещение, в утвержденном проекте, предусматривалось в каютах, расположенных на главной палубе. Заменой технического руководителя воспользовался начальник экспедиции, он, в нарушение утвержденного проекта, в каюты, предназначенные для “промышленников”, разместил представителей своего ведомства. “Промышленники” были размещены в каютах, расположенных ниже главной палубы, Краснов Б.И. отстаивать интересы “промышленников” не стал. Следующий удар, нанесённый по специалистам, ответственным за системы комплекса, был связан с выплатой валюты. Доводка комплекса продолжалась в первых рейсах, что позволило дополнительно включить в состав “промышленников”, так называемых ”подснежников”, прямых начальников некоторых специалистов, ответственных за системы комплекса, по месту основной работы. Соблазн попасть за границу в то время был очень велик. Сумма выплаты валюты ”подснежникам”, их руководством была, установлена такой же, как и ответственным за системы комплекса сотрудникам. Естественно, Черноморское пароходство выплачивать такую сумму валюты новоявленным ”подснежникам”, отказалось. Неоднократные обращения Краснова Б.И. на действия Черноморского пароходства, к руководителю Морского экспедиционного научного флота Академии наук СССР Папанину И.Д. и в МОМ, удовлетворены не были. Руководством“промышленников” было принято “Соломоново решение”. Выплату суммы в валюте – ответственным за системы комплекса специалистам, ”подснежникам” и операторам от “промышленников”, установить одинаковой. Все новоявленные ”подснежники” были размещены в каютах расположенных на главной палубе. В кругу “промышленников”, глядя на праздношатающихся по судну “подснежников”, НИС “Космонавт Владимир Комаров” называли – “комбинатом здоровья”.
         НИС "Космонавт Владимир Комаров" обеспечивало выполнение двойных функции – дальнего радиотехнического комплекса (ДРК) космической связи и телеметрического измерительного пункта, основу которого составлял автономный комплект радиотелеметрической системы РТС-9, состоящий из двух полнофункциональных, независимых полукомплектов, что позволяло, при необходимости, работая без дублирования, обеспечивать работу с двумя околоземными объектами. Разработчиками комплекса “Кретон” и телеметрической системы РТС-9, были независимые подразделения НИИП. Ответственный за аппаратуру РТС-9, был в “щекотливом” положении – прямое начальство требовало обеспечения работоспособности РТС-9, а вышестоящее, в лице руководителей предприятия НИИП, советовало настоятельно думать, прежде чем давать заключение, по чьей вине произошёл отказ аппаратуры. На штанге, в носовой части судна, по настоянию ответственного за систему РТС-9, для контроля технического состояния её радиоприёмного тракта, был установлен излучатель (антенна) имитатора бортового передатчика РТС-9. Размещалась лаборатория в одном из трюмов, который был расположен в нижней части судна. В одной части трюма, разделённого перегородкой, находилась аппаратная, а в другой осуществлялась ручная дешифровка информации. В помещении было душно, температура высокая, особенно когда проходили работы, и в лаборатории были дополнительные люди. Освещение было искусственное, слабое, что отрицательно влияло на зрение. Стыковочные работы аппаратуры РТС-9 с аппаратурой ДРК в первом рейсе были продолжены. Ответственным за техническое состояние аппаратуры РТС-9 был полномочный представитель НИИП, имеющий право на вскрытие, доработку и коррекцию документации аттестованной ОТК и принятой ПЗ. Обслуживали аппаратуру и обеспечивали работы представители МО. Экспресс-контроль полёта осуществлял представитель ОКБ-1, имеющий прямой выход на представителей ЦУП, прибывающих в Гавану накануне пусков. В состав лаборатории был дополнительно приписан и ”подснежник”, не имеющий никакого отношения к подразделению разработчиков телеметрической системы НИИП. Входившие в состав лаборатории“промышленники” были размещены в каюте расположенной на главной палубе.
         В первый рейс, НИС "Космонавт Владимир Комаров" отправилось в августе 1967 года, в Риге его провожали космонавты СССР и летчики-испытатели из первого отряда космонавтов. После таможенного досмотра и закрытия границы в Риге, курс судна был проложен на Кубу. Балтика встретила нас полным штилем и пристальным вниманием кораблей береговой охраны Дании и ФРГ, длительное время сопровождавших судно и самолетов НАТО, проводивших его облёты. При прохождении Северного моря впередсмотрящие обнаружили плавающую мину времен Второй мировой войны, о данной находке в море было сообщено береговой охране Нидерландов, которая и уничтожила опасную находку. Выход в Атлантику не предвещал неприятностей, но, тем не менее, у Азорских островов судно попало в шторм около шести баллов. Шторм явился испытанием не только ходовых качеств судна, с честью выдержавших поединок с многометровыми волнами, бьющими с грохотом в его борта и заливающими нос тоннами воды, но и для членов экспедиции, впервые попавших в подобную “передрягу”. Как следствие этого, некоторые из членов экспедиции лежали, что называется в “лёжку”.
        Дальнейшее плавание сопровождалось спокойно, при почти полном штиле. По пути на Кубу, вблизи островов Сан-Магел и Корву, входящих в состав Азорских островов, были проведены учения по спасению человека оказавшегося за бортом. Вечерние закаты то багрово-красные, то жёлто-зеленого цвета и ночные переходы при зеленоватой луне и зеленоватой световой дорожке поражали своей красотой. Последний отрезок пути судно совершило через Бермудский треугольник, который встретил нас ярким солнцем, полным штилем, летающими рыбками и длинными в десятки метров водорослями Саргассова моря. Изредка проводились облеты судна самолетами ВМФ США, ведущими фотосъемку буквально с высоты 50 метров.
         Более чем двадцати суточный переход на Кубу был занят подготовкой к предстоящим работам по космическим объектам, отработкой взаимодействия систем комплекса. Ежедневные тренировки расчётов по обслуживанию и управлению сложными системами, сокращали время однообразного океанского безмолвия.
Столица Кубы – Гавана появилась неожиданно на горизонте. Ее небоскрёбы словно выросли из-под воды у кромки моря. Пока определялось место стоянки, судно стояло напротив центральной набережной “Маликон”, члены экипажа и экспедиции были отпущены на берег, куда их доставляли на мотоботах. Кубинцы радушно встречали нас, они все хорошо понимали, а многие и знали русский язык. Внешний вид судна произвёл на них впечатление, при разговоре с нами, с чувством юмора присущим им, глядя на него, сказали – “Недоразвитый мужчина, …”. После определения места стоянки, пройдя мимо маяка Гаваны, старинной морской крепости и далее через канал в акваторию порта, судно пришвартовалось у одного из причалов, где нас встречала целая делегация из представителей советского посольства и официальных кубинских лиц. Кубинские власти уделяли большое внимание безопасности стоянки судна, организовав около него постоянное дежурство военного катера, водолазы регулярно обследовали его днище на предмет отсутствия взрывных устройств. Это было вызвано тем, что до этого был взорван французский корабль, доставивший на Кубу оружие.
          Пилотируемых полётов в 1967 году не планировалось. Пуски беспилотных кораблей Л1 на облёт Луны с возвращением их на землю, планировались на сентябрь и ноябрь. В ожидании предстоящих работ с космическим кораблем Л1, работали со спутником связи “Молния-1” – проводились его траекторные измерения, отрабатывалось управление бортовыми системами, происходил обмен информацией с наземным Центром управления полётами (ЦУП). Вожидании начала работ судно несколько месяцев простояло в порту, изредка выходя в короткие рейсы – в бухту Мариэль и в Сьенфуэгос, порт на юге Кубы, где были его рабочие точки стоянок, для отработки привязки координат.
В свободное от работы время, члены экипажа и экспедиции отпускались на берег, группами не менее трех человек и состояли, в первое время, из представителей разных ведомств (членов экипажа, “промышленников” и представителей МО), знакомились со столицей Кубы – Гаваной и её достопримечательностями. Для нас часто устраивались экскурсии –в гаванский Капитолий, где размещался исторический музей, на трикотажное предприятие "Фламинго" и сигарную фабрику. Мы посещали домик Эрнеста Хемингуэя расположенный в предместье Гаваны. В дом заходить было нельзя, через открытые окна, всё, что находилось внутри, хорошо просматривалось, на подоконнике одного окна была выставлена его обувь, поражающая своими размерами.
Перед предполагаемыми пусками в Гавану прилетала оперативная группа из ЦУП, все средства комплекса приводились в оперативную готовность, но до работы дело не доходило, запланированные старты откладывались снова и снова. Как стало известно впоследствии, ракетоноситель Н1 потерпел аварию при старте и надолго вывел стартовый комплекс из строя.
          Судно, стоящее у причала, посетил командующий вооруженными силами Кубы Рауль Кастро, который, прибыл на него со стороны акватории порта, поднявшись по спущенному для него, с противоположной стороны борта, трапу. Осмотрев судно и аппаратные помещения, был восхищён установленной на нём аппаратурой.
Клуб кубинских моряков, взявший над нами шефство, организовывал для нас двух-трёх дневные дни отдыха – в отелях курортных зон Варадеро, Цапатой на берегу моря и в VIP зоне “Индейская деревня”, с посещением знаменитого заповедника по разведению крокодилов.
Назначенный на 28 сентября 1967 года пуск ракетоносителя УР-500К с кораблём Л1 был аварийным. Государственной комиссией было принято решение оставить суда, работающие по лунной программе Л1, в районах рабочих точек и разрешить им заходы в близлежащие порты для пополнения продуктов, воды и отдыха людей. НИС "Космонавт Владимир Комаров", для пополнения продуктами и водой сделало заход на остров Мартиника. При подходе к причалу порта, случилось ЧП – заклинило ручное управление судном, причал быстро приближался, напряжение достигало предела, по громкой связи прозвучала (сопровождаемая крепкими русскими словами) команда главного механика – “реверс”, судно задрожало, сбавило ход и, как заправский военный корабль, пришвартовалось, вызвав восхищение у островитян. Члены экспедиции были отпущены на берег. На борту судна, в распоряжении начальника экспедиции была служебная автомашина, которую руководство экспедиции использовало для ознакомительных поездок и отдыха на великолепных пляжах, в свободное от работ время, по территории острова Кубы и других островов, на которых приходилось бывать, а в первых рейсах его было много.
          Покинув Мартинику, курс судна был проложен к берегам Бразилии, с заходом в один из её портов, команда, особенно члены экипажа, с нетерпением ожидала захода в порт, рассказывая членам экспедиции “байки” о кожаных товарах Бразилии. Все готовились к пересечению экватора и встрече праздника “Нептуна”. Но, заходу не суждено было сбыться, по непонятным причинам, судно сменило курс и вернулось на Кубу в порт Гаваны. Выполняя функции телеметрического пункта, НИС “Космонавт Владимир Комаров”, обеспечило приём информации от беспилотных кораблей-спутников “Союз” – “Космос-186” и “Космос-188”, запущенных, соответственно, 27 и 30 октября 1967 года, впервые в мире осуществивших на орбите автоматическую стыковку и расстыковку.
          Экспедиция встретила 50-летие Октябрьской социалистической революции в Гаване. По этому поводу был праздничный обед с “согревающими напитками”, по выбору. Часть состава экспедиции была приглашена на торжественное заседание по приглашению кубинских властей, после которого они смотрели концерт советского ансамбля "Берёзка".
           К сожалению, пуск ракетоносителя УР-500К с кораблём Л1, назначенный на 22 ноября 1967 года, из-за аварии носителя, не состоялся. Государственной комиссией было принято решение – судну вернуться в Ленинград, с заходом в порт Гибралтар. В начале декабря судно покинуло Кубу и направилось в обратный путь. Пройдя большую часть пути, судно попало в так называемую “мёртвую зыбь”. Стояла прекрасная, безветренная погода, а в это время, в бассейне Карибского моря бушевал ураган, отголосок которого достигал нас, в виде громадных, медленно перекатывающихся волн, раскачивающих судно с боку на бок. Перед глазами был то океан, то небо, крен судна достигал 32 градуса, при критическом угле крена судна равном 35 градусов. Сложилась критическая ситуация, для устранения требовалось лишь сменить курс. Ситуация осложнялась тем, что проводился сеанс связи со спутником связи “Молния-1” и смена курса, без разрешения Москвы, была невозможна. На посеревшее лицо капитана страшно было смотреть, наконец, после многократных, настойчивых требований капитана на смену курса в Москву и ЧМП, разрешение, было получено, обстановка нормализовалась. Посетив Гибралтар, судно своим необычным видом вызвало большой интерес местных жителей, местная газета "Хроникал таймс" писала – "Этот необычный корабль, прибывший из Гаваны, похожий то ли на троянского коня, то ли на дистиллятор водки на самом деле является научно-исследовательским судном, предназначенным для исследования верхних слоев атмосферы". Во время стоянки судна, члены экспедиции и экипажа посещали местные магазины и лавочки, продавцы товаров хорошо понимали русский язык. Товар, купленный в магазине, можно было в нём оставлять, не боясь его пропажи и спокойно идти за покупками в следующий магазин, а ранее купленный товар забрать на обратном пути.
         На время стоянок судна в иностранных портах, члены экспедиции, вместе с экипажем несли круглосуточную вахту по охране судна от проникновения на него посторонних людей.
Перед новым 1968 годом судно вернулось в Ленинград, пришвартовалось у одного из причалов Балтийского завода, для выполнения им гарантийных обязательств.
         Для всех экспедиций научно-экспедиционного флота Академии наук СССР, работы по лунной программе Л1 были экзаменом на право занять достойное место в контуре Центра управления полётами, при Наземном командно-измерительном комплексе, с надеждой на развитие Морского космического флота. Несмотря на ограниченную информированность о космических программах, моряки, из разговоров с представителями оперативной группы ЦУП, представителями ОКБ-1, разработчиками радиотехнических комплексов, знали о том, что в Ленинграде и Николаеве, для обеспечения программы полёта Н1-Л3, строятся новые, технически более совершенные научно-исследовательские суда, о предполагаемых в 1968 году пусках по программе Л1. Наиболее осведомленными о состоянии космических дел были представители оперативной группы ЦУП и технический руководитель комплекса "Кретон" из НИИП, где разрабатывалась аппаратура.
          В марте 1968 года был запущен корабль "Зонд-4". Программой полёта, облёта Луны не предусматривалось. Полёт проходил по орбите облёта, воображаемой точки, удалённой от Земли, на расстоянии около 300000 километров. Главной задачей была отработка управления полётом, исполнения программных измерений и обеспечение параметров движения такими, чтоб спускаемый аппарат успешно совершил управляемый спуск, имея вторую космическую скорость - 11,2 км/сек., приземлиться спускаемый аппарат должен был в степях Казахстана. Появления объекта ожидали в зоне видимости НИП-16. Расчётное время появления объекта прошло, признаков присутствия объект не подавал. Когда еще раз в ЦУП просмотрели информацию, полученную от НИС "Ристна", было обращено внимание на величину перегрузки, стало понятно, что перед входом в атмосферу, не сработала система ориентации и программа управляемого спуска не включилась. Спуск объекта пошёл по баллистической траектории, в этом случае должна была сработать система автоматического подрыва объекта (АПО), самоподрыв произошёл над Африкой.
           Следующий пуск по программе Л1 был намечен на 23 апреля 1968 года, в свой второй рейс НИС “Космонавт Владимир Комаров” отправилось 4-го апреля, а 20 апреля прибыло в Гавану. За время перехода были проведены работы с беспилотными кораблями-спутниками “Союз” – “Космос-212” и “Космос-213”, запущенными, соответственно, 14 и 15 апреля 1968 года, их жёсткая автоматическая стыковка на орбите была осуществлена 15 апреля 1968 года, посадка спускаемых аппаратов на парашютах прошла нормально. Назначенный на 23 апреля 1968 года пуск космического комплекса УР-500К-Л1 был аварийным, из-за самопроизвольного срабатывания системы аварийного спасения 2-ой ступени. Государственной комиссией было принято решение о возвращении НИС “Космонавт Владимир Комаров” в Одессу. Следующая работа по программе Л1, планировалась на 21 июля. В свой третий рейс НИС “Космонавт Владимир Комаров”, отправилось 2-го июля, а 20 июля прибыло в Гавану. Запуск, намеченный на 14 июля, был отменен, по причине аварии на разгонном блоке во время подготовки к пуску. Ракета была снята со стартового стола.
          13 августа на судне создалась аварийная ситуация, на передающей антенне комплекса «Кретон», при проведении комплексной тренировки, сгорел волноводный тракт. Необходимая мощность, необходимая для связи с кораблем "Зонд-5", не могла быть подана в антенну. Работы по ремонту сгоревшего тракта требовали специалистов института-изготовителя, для вызова которых из Москвы уже не было времени. Открытие визы специалистам оборонной промышленности, занимало не один месяц. Совместными усилиями высококлассных специалистов, находившихся на борту судна, их энтузиазму, волновод был отремонтирован, его работоспособность была проверена в комплексных тренировках с ЦУП. 12 сентября в ЦУП было доложено о полной готовности к работам. Руководству судна была предоставлена возможность взаимодействия с Министерством связи и Командованием Вооруженных сил Кубы.
         Для организации резервных каналов связи, на периоды проведения сеансов связи с кораблем "Зонд-5", кубинские власти выделили для нас КВ передатчики, вели постоянный контроль наличия радиопомех, при обнаружении – устраняли, обеспечивая работу радиотехническому комплексу "Кретон". На период работы ВМФ Кубы выделило команду пловцов для охраны водного района у места стоянки судна. На судне находилось около 50 человек “промышленников”, которые осуществляли доводку комплекса "Кретон", связного спутникового комплекса "Горизонт-КВ" и навигационного комплекса "СОЖ". Работы и отчёты о проделанной работе занимали много времени, а отсутствие реальных работ сильно усложняло морально-психологическую обстановку на судне. Серьёзное влияние на улучшение психологической обстановки оказывал ответственный за фотолабораторию Плаксин Ю.М., разрешающий работать в ней – проявлять фотопленки, печать фотографии. Время двигалось к 15 сентября, в Гавану прилетела оперативная группа из Москвы.
          Наступило 15 сентября. На судне ожидали телеграмму о времени старта. Год ожидания сжался в какие-то несколько часов. Штурманы и группа привязки судна еще раз уточнили координаты судна. Наконец пришла шифровка – корабль "Зонд-5" стартовал, мы получили целеуказания и время сеансов связи в нашей зоне видимости. Было получено разрешение на прослушивание работ НИП-16. Какой настрой был на судне? Все с нетерпением и волнением ждали работы с реальным объектом. Мы многое знали о предстоящей работе, но, многие из нас, никогда не участвовали в аналогичных работах, не ощущали её дыхания, нервное напряжение членов экспедиции было на пределе. Сотрудники телеметрической лаборатории к предстоящей работе были готовы. Автору статьи предстоящая работа была хорошо знакома, перед включением в экспедицию, автор участвовал в работе по кораблю "Зонд-3" на НИП-16, во время полёта которого много времени было уделено испытанию доработанной системы ориентации. Многократно выдаваемые на борт корабля "Зонд-3" команды – “Закрутка”, “Стабилизация”, объектом выполнялись отлично. Надо было видеть, что творилось в аппаратном зале – представители НИИ “Геофизика” (ответственного за систему ориентации), подхватили на руки своего ведущего разработчика и стали его качать! На вопрос, что было доработано в системе ориентации, ответ разработчиков НИИ “Геофизика” был лаконичен – устранили боковую засветку датчиков системы ориентации. (Возникает вопрос, если причина отказов системы ориентации была определена, почему не был доработан корабль “Союз-1”, на котором погиб космонавт В.М. Комаров?).
         Операторами были военнослужащие срочной службы, до перевода на судно, проходившие службу на НИП-6, где были операторами на аппаратуре РТС-9 первых модификаций и участвовавшие в сеансах связи с космическими объектами в своей части, отличительной чертой операторов была “тяга” к познанию новой техники. Представителем ОКБ-1 был один из ведущих разработчиков программы полёта космического корабля Л1. А так как сотрудники телеметрической лаборатории были составной частью комплекса “Кретон”, естественно, общая нервозность передавалась и им. Ответственными за предстоящую работу чувствовали себя все – члены экспедиции и экипажа. По 2-х часовой готовности все были на своих постах. Прослушивание НИП-16 позволило проверить приёмную часть комплекса, системы наведения антенн, организацию управления комплексом и снять нервное напряжение.
         Московское время – 13.00. Комплекс к работе готов. Мощность в предающую антенну выдана. Оператор пульта С-615 выдаёт команду на включение бортового передатчика, ждём. По внутренней громкоговорящей связи слышим доклады от систем комплекса на центральный пост управления. Наконец выдана команда на регистрацию телеметрических измерений, дешифровщики приступили к их анализу и подготовке телеграмм с данными для ЦУП. Сразу, по окончанию сеанса связи с космическим кораблём, приёмная и передающая антенны были наведены на спутник "Молния-1". По космическим каналам связи в ЦУП и КВЦ была передана информация о телеметрических параметрах и траекторные измерения дальности и скорости (R и Ř). После приёма информации ЦУП поблагодарил за работу и дал команду "Отбой". Первый сеанс связи с кораблём "Зонд-5" прошёл нормально. Это было крещение НИС "Космонавт Владимир Комаров", его экспедиции и экипажа. В последующие дни было по 2-3 сеанса продолжительностью до 2-х часов. На ежедневных оперативках давалась оценка выполнения программы полёта корабля "Зонд-5" и состояния его борта, подводились итоги проделанной за день работы, ставились задачи на следующий рабочий день.
        17 сентября была проведена первая коррекция орбиты корабля "Зонд-5", работу обеспечивал НИП-16, прослушивание показало, ориентация проходит неудовлетворительно, только перед самым концом зоны видимости, удалось выполнить первую коррекцию. Вторая коррекция орбиты 18 и 20 сентября не проводилась. НИП-16 искал возможности провести коррекцию, в случае отказа системы ориентации и невозможности включить, в этом случае, корректирующую тормозную двигательную установку. НИС "Космонавт Владимир Комаров" все сеансы связи 18 и 20 сентября проводило в режимах траекторных и телеметрических измерений. Оценив ситуацию, представители из группы управления ЦУП предположили – на борту возникли неисправности из-за неработающей остронаправленной антенны, которую Датчик Земли наводил с ошибкой. Система ориентации, по данным телеметрии “села на концевики, представителями группы управления было выражено сомнение по поводу благополучного возвращения объекта на Землю.
        18 сентября корабль "Зонд-5" облетел Луну и направился к Земле. 21 сентября НИП-16 работал до конца своей зоны видимости, выдавая серии команд через определенные интервалы времени в сеансах связи, в основном это были команды на включение двигателей ориентации корабля "Зонд-5", осуществлялся режим траекторных измерений и приёма телеметрии. Наблюдения проводились в режиме прослушивания работы НИП-16. Управленцам ЦУП, путём многократного включения двигателей ориентации, удалось сделать коррекцию движения объекта, создав необходимый тормозящий импульс при полёте в направлении Земли. В программе на 21 сентября, выполнения третьей коррекции, которую должно было обеспечить НИС "Космонавт Владимир Комаров", не было.
         По окончании сеансов связи НИП-16 с кораблём "Зонд-5", борт космического корабля с включённым передатчиком и приёмником, ЦУП передал НИС "Космонавт Владимир Комаров". Обозначил программу работы – обеспечить приём телеметрии и выдачу на борт согласованных с ЦУП команд, проводить траекторные измерения и выдачу их по КВ каналам связи в ЦУП и КВЦ, после выдачи траекторных измерений выключить борт. После выключения борта НИС "Космонавт Владимир Комаров" переходит в режим работы со спутником связи "Молния-1" и дублирует информацию, полученную в сеансе связи с кораблём "Зонд-5", в ЦУП и КВЦ. После обработки принятой информации, ЦУП выдал программу сеанса – обратить особое внимание на режим RŘ, обеспечить достоверность передаваемой информации в КВЦ и быть готовыми к повторению этой информации по запросу ЦУП.
         Задача, выдать траекторную информацию с высокой достоверностью по КВ каналам связи, говорила о том, что параметры орбиты очень важны для завершения полёта. Мы имели четыре линии связи с передающим центром Кубы, через дополнительно установленную радиорелейную станцию (РРЛС) на судне и совместно с представителями Министерства связи Кубы сразу же приступили к проверке КВ каналов. Связь была самым уязвимым местом по надёжности приёма-передачи информации. Для обеспечения надёжности, траекторная информация передавалась по трём КВ каналам, обработке на КВЦ подлежала информация, совпадающая в двух каналах связи, такой метод передачи цифровой информации, называется “мажорированием” (принятие решения методом голосования – “два из трёх”). Сразу после сеанса связи, информация о траекторных измерениях дублировалась через спутник связи "Молния-1" в ЦУП. Передачу обеспечивал, ещё не принятый в эксплуатацию, проходивший “натурные” испытания, комплекс спутниковой связи "Горизонт-КВ", каналы которого обладали высокой степенью помехозащищённости, обеспечивали достоверность передаваемой информации, были менее критичные к прохождению радиоволн.
        Введение комплекса в эксплуатацию, позволило бы, обеспечивать выполнения поставленных задач собственными средствами. При проведении работ с кораблём "Зонд-5" выяснилось, что использование одних и тех же антенн для комплексов "Кретон" и "Горизонт-КВ" – самый большой недостаток, выявленный на НИС "Космонавт Владимир Комаров" за время эксплуатации в первых рейсах.
Четвертый КВ канал РРЛС предназначался для обмена служебной информацией с ЦУП. Все, что было предписано программой, мы выполнили, от ЦУП мы получали сообщения о качестве нашей работы. К нашей радости оценки были хорошие. Теперь мы ждали программу заключительного сеанса с кораблём "Зонд-5", который для всех нас был нашим детищем. Комплекс не выключали, на приём пищи ходили по очереди. По мнению нашей оперативной группы, управляемого спуска не будет, спуск корабля "Зонд-5" пойдет по баллистической траектории в Индийский океан, ожидаемое место его приводнения – между Маскаренскими островами и островом Кергелен. Для телеметрических НИС и судов ПСС ВМФ в Индийском океане наступал час пик. Для всего Морского космического флота наступал момент истины. Все волновались за успешное завершение полёта корабля "Зонд-5" и его благополучное возвращение на Землю, очень хотелось опять быть первыми, надеялись, что, в случае успешного приводнения, это будет очередной победой в борьбе за "лунную гонку".
         Московское время – 14.30. Получили программу последнего сеанса. Антенны комплекса "Кретон" снова наведены на корабль "Зонд-5", скорость отслеживания объекта значительно возросла, из-за наращивания, под действием силы притяжения Земли, скорости объекта ко второй космической. Мы были предупреждены, что серия выдаваемых нами команд очень важная и работать нужно с квитированием. Заключительный сеанс связи был аналогичен предыдущему и по содержанию и по исполнению, главным был режим выдачи команд на объект, оператор пульта С-615 чётко справился с поставленной задачей. Оперативная связь с ЦУП осуществлялась по КВ каналам. Представитель оперативной группы сказал нам по “секрету” – выданная серия команд отключила систему АПО, судьба корабля "Зонд-4" с кораблём "Зонд-5" уже не повторится. Московское время – 16.00. Выдана команда на выключение передатчика и приёмника корабля "Зонд-5". Включение передатчика телеметрии произойдёт над Южным полюсом, автономно, от программного устройства, обеспечивать приём информации будут расположенные по трассе спуска телеметрические НИС. Поиск спускаемого аппарата, в районе приводнения, совместно с телеметрическими судами осуществляли суда ПСС ВМФ, вертолеты Ка-25 ПС и самолёт ТУ-95РЦ Северного флота. Спускаемый аппарат космического корабля "Зонд-5" был обнаружен НИС "Боровичи", поднят на борт судном ПСС "Василий Головнин" и 3-го октября доставлен в порт Индии Бомбей.
          23 сентября 1968 года газета "Правда" опубликовала сообщение ТАСС: «15 сентября 1968 года в Советском Союзе был осуществлён запуск автоматической станции "Зонд-5", которая облетев Луну 21 сентября 1968 года, успешно возвратилась на Землю со второй космической скоростью и приводнилась в расчётном районе акватории Индийского океана, доставив большой объём научной информации. Движение станции "Зонд-5", в атмосфере на участке аэродинамического торможения проходило по баллистической траектории. После аэродинамического торможения, спуск станции выполнялся с применением парашютной системы. Автоматическая станция вместе с научными приборами 22 сентября была поднята на борт советского корабля поисково-спасательной службы. Отрабатывались системы и агрегаты станции для маневрирования по трассе полёта, осуществлялся приём телеметрической информации.
         Системы управления полётом станции и радиотехнические средства измерения параметров траектории полёта обеспечили решение поставленных задач. Намеченная программа научных исследований космического пространства, комплексных испытаний бортовых систем и агрегатов автоматической станции "Зонд-5" полностью выполнена. Успешный полёт автоматической станции "Зонд-5" по трассе Земля – Луна – Земля и возвращение в заданный район является выдающимся достижением советской науки и техники. Решена новая научно-техническая проблема, открывшая перспективы дальнейшего исследования космического пространства и планет Солнечной системы с использованием автоматических космических аппаратов и возвращением объектов исследований на Землю». И всё же, первые живые земные существа – черепахи, облетевшие Луну на советском корабле "Зонд-5" и живыми, вернувшимися на Землю, были наши!
         Перед возвращением из третьей экспедиции были проведены работы с космическими кораблями "Союз" – беспилотным "Союз-2" и пилотируемым Береговым Г.Т. кораблём "Союз-3", запущенными, соответственно, 25 и 26 октября 1968 года. Целью запусков была отработка системы стыковки космических кораблей между собой. Ручная стыковка не удалась, автоматическую стыковку удалось совершить с большим трудом. При подведении итогов полёта, руководитель оперативной группы сказал – “У американцев все пилотируемые корабли отрабатывались при самом активном участии астронавтов, у нас же все корабли отрабатывают в автоматических режимах. Вот мы идём на стыковку "Союзов", полетят ребята, которые не знают, какая будет у них стыковка – ручная или автоматическая. У Берегового не удалась стыковка, вероятно, потому, что не было чётких инструкций ручного режима стыковки, говорить об ошибках Берегового не буду, но хочу сказать, что в космос надо посылать не только лётчиков, а высококвалифицированных специалистов”.
         Облет Луны в ноябре 1968 года совершил корабль "Зонд-6", который при возвращении, из-за отказа парашютной системы, разбился не далеко от стартовой площадки космодрома Байконур. Все отснятые им фотоматериалы, чёрно-белого и цветного изображения Луны уцелели.
         18 декабря 1968 года, на вернувшееся из третьего рейса судно прибыли – командир Отдельного морского командно-измерительного комплекса Безбородов В.Г. и руководитель оперативной группы управления от ЦУП Бондаренко А.И. После оформления документов, оценке работы проведённого рейса, приёма гостей и встречающих, было проведено общее собрание. На собрании было сказано – “Пока из восьми пусков к Луне нормально прошли только "Зонд-5" и "Зонд-6", а "Зонд-4" совершил полёт по траектории аналогичной лунной. Все объекты вернулись на Землю, но не показали надёжной работы отдельных бортовых систем. "Зонд-4" и "Зонд-5" не смогли осуществить управляемый спуск на территорию СССР, а "Зонд-6" разбился из-за отказа парашютной системы”. Эти подробности были для нас откровением, мы прикоснулись к тайне о наших космических делах немного больше, чем из сообщений СМИ, всегда безупречных. Когда же выпадали редкие случаи послушать участников и очевидцев реальных событий, мы познавали тайны, скрываемые от нас, которыми мы, не могли воспользоваться, но знание тайны, расширяло наш кругозор и понимание того, чем мы занимались. Оценку выполненных работ дали хорошую, в основном хвалили и настраивали на выполнение новых, более сложных задач, другие направления судовой жизнедеятельности не рассматривались.
         Хочу отметить коллектив телеметрической лаборатории, с которым довелось работать в первых 3-х рейсах. Отличительной особенностью была деловая, бесконфликтная обстановка, большая заслуга в этом принадлежала представителю МО, начальнику лаборатории Назаренко В.Н., искренне болеющему за порученное ему дело, относившемуся к своим подчинённым не как к военнослужащим срочной службы, а как к сотрудникам по работе. Используя, данные мне полномочия, много времени проводили, знакомясь с техникой не по документации, а работая непосредственно с “железом”, на вскрытой аппаратуре, знакомились с местами наиболее возможных неисправностей и способами их устранения. Вместе с Назаренко В.Н., самое активное участие в изучении техники принимали операторы – Дьяков В.Н., Сухарев В.П. и Филиппов А.В. Самое позитивное влияние на климат в лаборатории оказывал представитель ОКБ-1, человек, обладавший чувством юмора, внимательный собеседник и отличный рассказчик. Находясь в прямом контакте, с представителями ЦУП прибывающими в Гавану накануне предполагаемых пусков, был в курсе всех текущих событий. В частных беседах, расширял наш кругозор, рассказывая о состоянии дел в космосе, на космодроме и у разработчиков.
         После первого рейса, некоторые “промышленники” (члены экспедиции), были вызваны на собеседование с руководством института, по поводу их этического поведения во время рейса. Откровением явилось то, что во время собеседования приводились высказывания по “некорректным темам”, которые мы вели в узком кругу и в основном, находясь в каюте. Напрашивается вопрос об источнике информации, были ли это установленные в каютах “жучки”, или же информаторами были некоторые из “подснежников”, тем более, что после возвращения из третьего рейса, некоторым из них были вручены Почётные грамоты. Выполнив поставленные задачи – обеспечить стыковку аппаратуры РТС-9 с аппаратурой ДРК комплекса "Кретон" и подготовив к самостоятельной работе технический персонал телеметрической лаборатории, автор статьи, после третьего рейса, был отозван к месту постоянной работы в НИИП.
        "Космонавт Владимир Комаров" находился в эксплуатации с августа 1967 года – до мая 1989 года. Было пройдено сотни тысяч океанских миль, совершен 31 экспедиционный рейс, во время которых проводились работы с автоматическими межпланетными космическими аппаратами ("Вега", "Венера"), околоземными космическими кораблями и станциями ("Союз", "Прогресс", "Салют", "Мир"), осуществлялся контроль и управление их полётами.

  • Памятные даты


  •         |  

    Ноябрь 2016


    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
    31 1 2 3 4 5 6
    7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20
    21 22 23 24 25 26 27
    28 29 30 1 2 3 4
Труженики космоса,© 2010-2019
ОСОО "Союз ветеранов Космических войск"
Разработка и поддержка
интернет-портала - ООО "Сокол"