Ключ на старт! Автор-полковник Семенов Н.Л.

25.09.2022
Семёнов Николай Леонидович родился 13 ноября 1934 года в деревне Соседно, Новосельского р-на, Псковской обл. В 1952 году окончил Ленинградское артиллерийское подготовительное училище, в 1956 году − Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище (РВАИУ) по специальности артиллерийский инженер по радиотехнике, по окончании которого был направлен на космодром Байконур, где до 1966г. проходил службу на должностях в Управлении полигонных измерений: инженер-испытатель, старший инженер-испытатель, начальник лаборатории. В составе боевого расчёта участвовал в запусках Первого Искусственного спутника Земл и Первого человека в космическое пространство − космонавта Гагарина Юрия Алексеевича.
С 1957г. по 1966г. был ответственным за обработку данных системы радиоуправления полётом боевых ракет РВСН Р-7, Р-9. В этот период он принимал также непосредственное участие в обработке телеметрических и траекторных измерений боевых ракет Р-16, Р-36, УР-100 и ракет-носителей Р-7А, УР-500. По космическому направлению руководил обработкой данных приборов, фиксирующих интенсивность космического излучения на втором и третьем спутниках Земли. По этим измерениям группа учёных Научно-исследовательского института ядерной физики (НИИЯФ) под руководством члена-корреспондента АН СССР С.Н. Вернова сделала открытие о наличии поясов космического излучения вокруг Земли различной интенсивности, что позволило в последующем правильно выбирать траектории выведения для пилотируемых станций.
В 1966 году был переведен на космодром Плесецк на должность зам. начальника отдела. В 1969 году получил назначение в Командно-измерительный комплекс (Главный испытательный центр испытаний и управления космическими аппаратами им. Г.С. Титова) в подразделение по управлению системами спутниками связи и навигации, где прослужил в должностях: заместитель начальника отдела, начальник отдела, заместитель начальника управления.
В 1988 году в звании полковника уволен в запас по выслуге лет. С 1989г. по 2018г. работал в Российском государственном архиве научно-технической документации (РГАНТД) ведущим специалистом по истории ракетно-космической техники.
Награждён государственными наградами: орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медаль «За трудовую доблесть» за участие в создании и ввод в эксплуатацию космических систем связи и телевидения. Присвоены звания: Почётный радист СССР, Заслуженный испытатель космической техники.


                                  «Ключ на старт!».

65 лет прошло с момента запуска первого искусственного спутника Земли, положившего начало космической эры. Волей судьбы, я оказался  одним из непосредственных участников подготовки и осуществления запуска ИСЗ с космодрома Байконур..
Главный конструктор Королёв С.П. давно готовился к такому варианту событий. Ещё до первого удачного старта Р-7 он начал работать над созданием простейшего спутника. Для осуществления такого замысла с технической стороны препятствий не было. Опыт предыдущих пусков (особенно двух последних) доказывал, что Р-7 способна преодолевать силу земного тяготения и вполне годится как ракета-носитель будущего спутника. Но были препятствия иного рода: межведомственные противоречия, моральная и техническая неподготовленность организаций, участвующих в ракетно-космической программе, наконец, просто недомыслие высших чиновников. То, что сегодня кажется очевидным, тогда приходилось отчаянно доказывать. Королёву С.П. удалось протолкнуть свой космический вариант в известной мере ещё и потому, что США объявили о запуске своего искусственного спутника не позднее 1958 года. Мировой приоритет − вот что было последней каплей, склонившей Н.С. Хрущёва принять решение в пользу ИСЗ.
Среди сторонников спутника тоже были разногласия. Например, вместо простейшего аппарата некоторые хотели сразу запустить тяжёлый спутник-лабораторию на 1100 килограммов (кодовое обозначение − «Объект-Д»), разрабатываемый по техническому заданию Академии наук СССР. К сожалению, учёные не справились в установленные сроки с разработкой аппаратуры для геофизических и космических исследований, которую предполагалось разместить в летающей лаборатории. Такой спутник был запущен только 15 мая 1958 года. Вопрос решился как бы сам собой: первым полетел простой спутник по предложению С.П. Королёва, который можно было создать за короткое время. Для сокращения сроков Королёв подключил к своей работе только две смежные организации: НИИ-885 для разработки передатчика сигналов и КБ «Квант», где конструктору Н.С. Лидоренко поручил создать надёжные бортовые источники энергопитания. В Академии наук СССР была рассчитана траектория полёта ракеты Р-7 для вывода спутника на орбиту. По этой траектории баллистики НИИ-4 МО СССР, ОКБ-1, НИИ-885 и служб полигона составили общими усилиями полётное задание, учитывающее все особенности в комплектации ракеты-носителя и самого спутника, а также время года и условия запуска на полигоне.
7 сентября 1957г. состоялся успешный пятый пуск «семерки» без замечаний. На Камчатке хорошо подготовились к «встрече» головной части, хотя и знали, что она разрушится. Это был контрольный пуск перед стартом Первого Искусственного спутника Земли, который планировался на начало октября. Надо было собрать как можно больше информации о заключительном этапе полёта ракеты. Запуск ракеты со спутником отличался от всех предыдущих. Другая траектория полёта потребовала перенастройки приборов программного наведения оптических средств полигона. Из-за снятия боевой головной части и замены её на спутник в комплектации ракеты отсутствовали приборы по контролю активного участка траектории и виброизмерениям. В результате стало невозможно определить орбиту спутника радиосредствами. Теперь факт выхода спутника на орбиту можно было доказать только двумя показателями: фиксацией телеметрией главной команды на выключение двигателей и включением радиомаяка спутника после отделения его от ракеты. Кроме того, сам спутник был новым элементом в комплектации ракеты. На полигоне создали специальную, вначале внештатную, группу испытателей, которой поручили заниматься подготовкой и проверкой этого объекта. Так зародилось новое направление в испытаниях − работа с космическими аппаратами. Ракета в новой комплектации получила индекс М1-1СП. Под этим индексом оформлялись все руководящие и оперативные рабочие документы, сопровождающие запуск: полётное задание, карточки с настроечными данными, бортовые журналы и так далее.
Предпусковые данные в полётном задании заполнялись баллистиками полигона по согласованию с представителями разработчиков. Оформлять полётное задание к запуску первого ИСЗ выпало баллистику полигона капитану В.А. Никулину, которого хорошо знал С.П. Королёв как опытного и грамотного баллистика. При заполнении в преамбуле пункта «цель запуска» (имелось в виду место попадания − мишень), Никулин немного засомневался с формулировкой, что считать мишенью, и обратился за помощью к заместителю Королёва В.П. Мишину. Тот подумал и решил вообще пропустить преамбулу, а начать сразу с «азимута прицеливания». К первому октября пакет «семёрки» был собран. Спутник, защищённый головным обтекателем, был пристыкован к ракете-носителю. Второго октября в семь часов утра по местному времени ракету вывезли и установили на стартовое устройство. Выполняли эту работу старший лейтенант В.А. Холин с пятью солдатами. Контроль установки пакета проводили: от полигона − старший лейтенант С.Н. Павлов, от КБ В.П. Бармина (разработчик стартовых комплексов) − Б.И. Хлебников. После установки подготовкой и проверкой ракеты занялась испытательная команда, состоявшая из офицеров службы ОИР и личного состава испытательной войсковой части 25741. Работа стартовой команды проходила сразу по нескольким направлениям, за которые отвечали наиболее опытные офицеры:
− испытание стартового оборудования – подполковник А.Д. Коршунов;
− электрические испытания бортовых приборов − старший лейтенант
В.Г. Соколов;
− подготовка и испытания двигательных установок – подполковник
А.П. Долинин;
− обслуживание и испытания телеметрических систем – подполковник
В.А. Николаенок;
− испытания и подготовка спутника − старший лейтенант В.Я. Хильченко.
Обнаруженные во время предстартовых испытаний недостатки в работе отдельных систем отмечались в бортовых журналах. По этим замечаниям представители разработчиков сразу же их устраняли. Надо заметить, что работать на стартовой позиции довольно сложно: свои обязанности военный испытатель должен выполнять под открытым небом, а климат в Казахстане капризный: и сорокаградусная жара, и мороз, и штормовой ветер. С запуском Первого ИСЗ испытателям повезло − не было ни ветра, ни дождя, да и ракета оказалась «послушная», все замечания устранялись без особых проблем.
4 октября 1957г. подготовка к пуску шла по графику, начались комплексные проверки и заключительные операции. Капитан Никулин оформлял карточки с настроечными предпусковыми данными. Для этого он поднялся с карточкой прицеливания на самый верх ракеты, где старший лейтенант Чалых подтвердил своей подписью, что ракета нацелена в соответствии с полётным заданием, затем спустился на самый низ, под ракету, и получил подпись подполковника Долинина о готовности двигателей. Карточку-задание на заправку ракеты компонентами топлива подписали капитан Графский и лейтенант Ганушкин, мой однокашник по ЛАПУ и РВИАУ. На последнем листке бортового журнала под разрешением на пуск расписались все главные конструктора. После подписи Главного конструктора измерительных систем, телеметрии и радио-контроля траектории полёта А.Д. Богомолова осталась последняя строчка − «технический руководитель»... Никулин нашёл Сергея Павловича на нулевой «отметке» у обезлюдевшей ракеты. Протянул ему карточку. Королёв молча взял лист, молча посмотрел на подписи и молча расписался сам. На самой ракете операции закончились, и теперь основные события разворачивались на командном пункте − в бункере. В пультовой системы управления запуском было шесть пультов, за каждым сидел военный испытатель. Когда читаешь публикации о запуске Первого Искусственного спутника Земли, создаётся впечатление, что сами конструктора нажимали на исторические кнопки и осуществляли запуски. Не было этого, да и не могло быть. Да, они находились рядом, готовые в любой момент подсказать, помочь, но реальную работу делали офицеры испытательного управления службы ОИР. И они честно заслужили, чтобы их назвали поимённо. За пульт контроля 1-го и 2-го боковых блоков отвечал старший лейтенант Н.Г. Горшенев; за пульт контроля и запуска центрального блока – лейтенант Б.С. Чекунов и старший лейтенант Ф.Р. Ларичев; за пульт контроля 3-го и 4-го боковых блоков − лейтенант A.M. Смирнов; за пульт контроля зарядки интегратора − старший лейтенант В.М. Брюшинин; за пульт пожаротушения − лейтенант М.Я. Егоров; за пульт контроля запуска спутника − старший лейтенант В.Я. Хильченко.
Мы все, участники этого пуска, запомнили его в мельчайших подробностях. Объявили часовую готовность, операторы включили бортовую аппаратуру и дали команду на раскрутку гироскопов. Испытатели, обслуживающие ракету, начали отключать от борта штепсельные разъёмы. Вся информация сразу отображается на пультах в бункере. Команды на отдельные предпусковые операции даёт подполковник Р.М. Григорянц (начальник группы комплексных испытаний 11-го отдела службы ОИР). Его офицеры − В.Г. Соколов, В.Н. Крылов, В.С. Патрушев, В.X. Алиев и другие, отработав эти команды непосредственно на ракете, возвращаются и занимают свои места в бункере. Завершается последняя предстартовая операция «Заряд интеграторов на полётное время». Загорается надпись «Интегратор». Это означает, что автономная система управления к полёту готова. Даётся по циркулярной связи команда: «Готовность – десять минут!». В пультовое помещение входят Л.А. Воскресенский, А.И. Носов и С.П. Королёв. По сложившейся ещё в Капустином Яре традиции, руководитель запуска − «стреляющий» назначается из военных. В этот раз им стал Евгений Ильич Осташев − заместитель начальника 1-го управления службы ОИР. Рядом со «стреляющим», у другого перископа, как принято, стоит заместитель Королёва по испытаниям Леонид Александрович Воскресенский.
− Всем службам − готовность пять минут! − раздаётся в динамиках голос «стреляющего». В этот же момент в пультовой загорается транспарант «Вспомогательные системы». Это означает, что отменилась готовность какой-то системы. Причину отказа выясняют быстро, сказывается опыт предыдущих пусков: датчик контроля подзаправки окислителя среагировал на нехватку кислорода, хотя его естественное испарение автоматически компенсировалось подпиткой из дозаправщика. Датчик заблокировали вручную, на запуск он принципиально не влияет. Программа пуска продолжается.
− Внимание, минутная готовность − объявляет «стреляющий».
В бункере воцаряется просто звенящая предстартовая тишина.
− Протяжка-1! − звучит очередная команда. Это команда для телеметристов многоканального наземного регистратора системы контроля работы стартового оборудования (МНР), по которой лейтенант
Ю.С. Николаев включает шлейфовые осциллографы. Теперь малейшее движение опорных ферм, направляющих конструкций и параметры отрыва ракеты находятся под контролем. «Стреляющий» выдерживает небольшую рабочую паузу для операторов, которые напряжённо смотрят на приборы. Никто из них не даёт информации о неготовности какой- либо системы, значит, можно приступать к набору схемы запуска. И Евгений Осташев даёт команду:
− Ключ на старт!
Чекунов бодро отвечает:
− Есть ключ на старт!
Оператор центрального пульта В-347 лейтенант Борис Чекунов поворачивает ключ слева направо. Старший лейтенант Филипп Ларичев контролирует его действия, так как включал такой ключ и нажимал кнопку «Пуск» на предыдущих запусках «семерки». Кстати, напомню, что Чекунов Борис прослужил на космодроме 30 лет и 600 раз нажимал кнопку «Пуск». Это он мне как-то признался на одной из ветеранских встреч.
Но вернёмся в бункер. Несколько секунд выдержки, и приходит следующая команда:
− Ключ на дренаж!
Где-то, невидимые для нас, закрываются дренажные клапаны.
− Протяжка-2! − идёт команда из бункера на полигонные измерительные пункты (ПИК). Там включают регистраторы. «Стреляющий» выдерживает паузу, ждёт, пока секундная стрелка подойдёт ко времени, указанному в пусковой карточке, и тогда оглушительно командует:
− Пуск!!!
Борис Чекунов нажимает на заветную кнопку «Пуск». С этого момента и до включения двигателей проходит 1-2 минуты, но это самые напряжённые минуты старта. Осташев и Воскресенский впились в окуляры своих перископов. Проходят команды:
− Зажигание!
− Есть зажигание! – ответ оператора.
Через небольшое время загорается надпись «Предварительная». Значит, двигатели запустились и вышли на предварительную тягу. В бункер уже рвётся приглушенный бетонными перекрытиями гул работающих двигателей, все начинают ощущать сильную вибрацию.
− Есть главная! − кричит оператор, и сразу же:
− Есть КП! (контакт подъема)
− Подъём!
Двигатели работают уже на полную тягу. Ракета идёт вверх. Начинается репортаж полёта:
− Есть разделение ступеней.
− Тяга двигателей нормальная.
Ждём 290-й секунды полёта, которая решит судьбу спутника. На ИП-1 на станции «Трал» офицеры службы измерений отслеживают на видеоконтрольном устройстве основные параметры движения ракеты (давление в камерах сгорания, прохождение основных команд). Тревога нарастает. Наконец, на 295,4 секунды зафиксирована «Главная команда», это значит, что двигатели выключились, спутник отсоединился и вышел на орбиту! Для полной уверенности надо ещё принять подтверждающий сигнал с передатчика «Маяк» на спутнике. Приёмная аппаратура станции «Маяк» была установлена на ИП-1 в «финском» домике. Её обслуживал младший лейтенант В.Г. Борисов. В тесную комнатку с приёмником набилось столько людей, что трудно дышать и военным, и разработчикам. Все терпеливо ждут сигнала. И вот раздаётся знаменитое:
− Бип-бип-бип...
И домик едва не обрушился от оглушительного возгласа, всеобщего выдоха:
− Ура!!!
Сигнал звучит около двух минут, а затем земной посланник уходит за радиогоризонт. Сообщение ТАСС прозвучало ещё до начала второго витка спутника вокруг Земли. Мы, все, кто участвовал в его создании и запуске, радовались неистово, яростно: и за успешно выполненное задание, и за отлично проведенный пуск, и за хорошо слаженную совместную работу. А вот осознание глобальности свершившегося пришло позже, через несколько дней, когда вся мировая пресса начала взахлёб кричать о мировом достижении СССР. И вдруг стало ясно, что это был не просто очередной пуск, ставший уже обычным делом, а эпохальное событие, открывшее космическую эру человечества.
В заключение хочу сказать, что не мог я, в силу объективных причин, перечислить в этой статье всех участников запуска первого ИСЗ. Упомянул лишь тех, с кем непосредственно контачил во время этих событий, а также использовал записки В.А. Никулина, которые Владимир Алексеевич составил по моей просьбе.