103160, г.Москва, ул. Профсоюзная, д.84/328(499)794-83-06

Воспоминания Меньшикова В.А. о жизни и работе выдающегося испытателя космической техники Гудилина

17.10.2016

В.А. Меньшиков
Генерал-майор
Доктор технических наук, профессор Член Союза писателей России


Штрихи к портрету

Последние 35 лет моей жизни были тесно связаны с совместной службой и работой с генерал-майором Гудилиным Владимиром Евгеньевичем.
Свела судьба нас в начале 80-х годов, когда он был назначен начальником VI управления, которое было предназначено для создания, испытаний, а затем летной эксплуатации универсального космического комплекса «Энергия-Буран».

Я в это время командовал стартовой группой на площадке 110, куда входило всё стартовое оборудование и сооруженя вновь создаваемого комплекса. Группа моя, по результатам последней проверки, была признана лучшей на космодроме.
Кроме основной работы я заканчивал кандидатскую диссертацию, что было нехарактерно для командира, у которого «гектары железа» на старте, 380 солдат и офицеров и три этажа казармы.
Хотя группа была «отличной», руководство части и управления скептически относились к моей научной работе и где-то даже с юмором. Мой командир части полковник Рябой В.М. не раз в разговоре со мной обещал мне хорошую командирскую карьеру, но советовал бросить заниматься ерундой.
Поэтому, при назначении Владимир Евгеньевич естественно захотел познакомиться с лучшей группой, где начальник её ещё и пишет диссертацию.
Командир части предупредил меня, что группу собирается посетить новый начальник управления капитан I ранга Гудилин В.Е.
Учитывая прошлые посещения группы бывшим начальником управления полковником Ленкевичем В.А., которые, как правило, проходили в интересной манере, когда меня «разносили в пух и прах» и пытались забросить свою папаху в обнаруженную где-то паутину, я ждал чего-то подобного.

Но новый начальник управления со «свитой» не стал выискивать какие-то недостатки, поручив это сопровождающим, а, зайдя в мой кабинет, поинтересовался,  во-первых,  воинской  дисциплиной,  а  она  у  меня    была
«вполне удовлетворительной», что являлось высшей оценкой, а во-вторых, моей научной работой. Сам, будучи кандидатом техническим наук, он подробно ознакомился с моей научной работой, подсказал, как лучше защищаться. В целом беседа произвела на меня очень благоприятное впечатление. «Свита», под влиянием хорошего отношеия ко мне начальника, тоже выразил удовлетворение состоянием дел в группе, внутренним  порядком и «службой войск». Такая была моя первая встреча с человеком, который во многом определил мою дальнейшую судьбу.
Позднее, когда я командовал группой, а у группы были большие задачи по   доработке   установщиков   и   стартовых   систем   комплекса   Н-1     для
«Энергии-Бурана» и сдаче металлолома по нормам почти всего полигона (отправлял я по 50 вагонов в год, т.к. шел демонтаж огромных систем комплекса Н-1), Владимир Евгеньевич интересовался делами группы, приглашая к себе. После того как я защитил диссертацию, он предложил мне возглавить лабораторию орбитального корабля «Буран».
В то время командиром части был полковник Гончаров Н.М. Он пригласил меня и предложил должность первого заместителя командира части. Меня как раз представили к ордену «Красное Знамя» за лучшую группу на космодроме. Но я сказал Николаю Михайловичу, что не могу отказать начальник управления заняться интересной испытательной работой. Командир согласился с моим решением, но орден я не получил.
Лабораторию орбитального корабля я возглавлял около года. И здесь мне приходилось очень много общаться с Владимиром Евгеньевичем. Мне 2-
3  раза  в  месяц   приходилось   летать   в  командировку  в  Москву  в    НПО
«Энергия» на Совет Главных конструкторов. Перед отлётом Владимир Евгеньевич подробно обсуждал те вопросы, которые необходимо высказать на Совете Главных, а по приезду требовал письменного доклада о Совете, где нужно было отразить все те вопросы, которые там обсуждались и которые нужно было осмыслить.
Примерно через год, учитывая мой опыт начальника стартовой группы, Владимир Евгеньевич предложил мне должность начальника отдела наземного оборудования всего комплекса  «Энергия-Буран» и  одновременно

возглавить научно-исследовательскую группу по обработке Систем эксплуатации комплекса. В группу включили около 20 человек наиболее способных выпускников академии имени А.Ф. Можайского. Научным секретарём группы был предложен лейтенант Максим Пеньков, нынешний начальник академии имени А.Ф. Можайского. Под научным руководством Владимира Евгеньевича была разработана «Методика по обработке системы эксплуатации агрегатов, систем, комплексов» и на каждую систему и агрегат был разработан «Журнал отработки». В дальнейшем этот опыт я распространил на весь космодром.
Эффективность этой работы, предложенной Владимиром Евгеньевичем, была очень высокая. Время на техническое обслуживание систем было снижено на порядок. Иначе, если следовало из документации Главных конструкторов, на комплексе с персоналом в 10 тысяч человек нужно было бы непрерывно проводить ТО. Это лишь один из моментов. Будучи заместителем начальника космодрома по вооружению мне удалось только расход спирта уменьшить почти в 4 раза. Хотя, конечно, не всем это было по душе.
Там эта группа принесла большую пользу. Главные конструкторы в основном соглашались с нашими предложениями и вносили изменения в эксплуатационную документацию ещё на этапе испытаний. Документация по изменениям шла «килограммами», но Владимир Евгеньевич вместе с членом группы внимательно изучал эти изменения. Я думаю, что если бы на космодроме «Восточный» была применена эта методология, то экономия бюджетных средств получилась бы значительная.
Я думаю, что Владимир Евгеньевич внёс существенный вклад и в мою военную карьеру. Меня два раза приглашали в 50 ЦНИИ МО СССР и два  раза Владимир Евгеньевич давал «отлуп». Если бы я туда перевёлся, то моя карьера была бы ограничена максимум начальником отдела, и не видать бы мне тогда генеральских звезд. В этом я уверен, зная как в институте относились к людям без связей и с инициативой. Тем более отстаивающих своё мнение. На полигоне своя атмосфера, которую можно выразить старой армейской поговоркой: «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут». Это про Байконур, где, по сравнению с институтом, была очень здоровая служебная атмосфера.

По прошествии двух с половиной лет службы в управлении, моя судьба снова изменилась. Мне предложили стать заместителем начальника службы вооружения космодрома. Владимир Евгеньевич пригласил меня на беседу и сказал примерно следующее: «Смотри, Валерий Александрович, я тебе препятствовать не буду, но предупреждаю, что ты сможешь сломать себе шею».
Кстати, в его правоте я почти убедился через две недели, когда взорвался цех кислородно-азотного завода. Тогда пострадали 27 человек, а один погиб.
Заканчивая воспоминания о моей совместной службе в VI управлении под командованием Гудилина В.Е., я должен отметить его исключительную компетентность, техническую грамотность и скромность. Поскольку управление в течение нескольких лет пополнялось десятками лучших выпускников «Можайки» (золотыми медалистами и краснодипломниками), то для них Владимир Евгеньевич был кумиром и пользовался непререкаемым авторитетом. В работе с промышленностью он умел отстоять интересы Министерства обороны, доказывал свою правоту и перед Министрами и Генеральными конструкторами. Это благодаря ему весь комплекс был подготовлен с минимальными замечаниями. Стоит отметить и личную скромность Владимира Евгеньевича, который двадцать пять лет ездил на старом «москвиче», имел скромную квартиру и никогда не был чванлив, а был прост в общении и оказывал помощь офицерам в быту.
Следующий период нашей совместной с Гудилиным В.Е. службы характеризовался тем, что я стал у него начальником, будучи заместителем начальника космодрома по вооружениям. Здесь я должен отметить исключительную тактичность Владимира Евгеньевича. Когда мне по долгу службы при подготовке к запуску «Энергии-Бурана» приходилось бывать на комплексе или в штабе, он никогда не позволял в чем-то учить меня, как бывшего подчинённого, общался корректно и исключительно вежливо (в рамках служебного взаимодействия).
Всё шло к тому, что Владимир Евгеньевич должен стать начальником космодрома, придя на место генерал-лейтенанта Жукова Юрия Аверковича. Блестяще проведены со стороны космодрома запуски «Энергии» и «Энергии- Бурана», награждение орденом Ленина, непререкаемый авторитет у промышленности  и  на  космодроме...  Но  грянула  перестройка.   Владимир

Евгеньевич свято поверил в гласность, демократию, другие «обманки» этого времени. Космодром выдвинул его кандидатом партийного съезда, но ещё были сильны оковы бюрократической, псевдопартийной системы. Несколько его принципиальных выступлений на партактивах, других собраниях, честные разговоры с чиновниками из вышестоящих структур поставили было крест на его военной карьере. Я не буду пересказывать слухи и разговоры, на которых я не присутствовал,  но его начали  «топить» и с  успехом   сплавили
«на повышение» заместителем начальника 50 ЦНИИ МО СССР, что, на мой взгляд, являлось «с понижением» для человека, так много сделавшего для нашей космонавтики.
Снова судьба свела нас с Владимиром Евгеньевичем в 50-м ЦНИИ. В ноябре 1992 года меня назначили начальником этого института. Ещё до вступления в должность я «инкогнито» в конце ноября приехал в институт, как заместитель начальника Главного управления вооружения. Но все, конечно, уже знали, что я назначен начальником института. Встретил меня Владимир Евгеньевич. Мы посидели у него в кабинете. Он кратко дал мне характеристики начальников управлений. Кстати, пятеро из них увольнялись в запас, поскольку их должности из «генеральских» стали «полковничьими», и предельный срок службы у них уменьшился на пять лет. После этого мы прошли по экспериментально-лабораторной базе, а она была огромная, так как ещё стояли старые БЭСМ-6 и «Эльбрусы» и другая устаревшая техника, хотя везде уже шло комплектование персональными компьютерами. А здесь стояли корпуса, заполненные огромной техникой. Продемонстрировали мне стенд невесомости и другие экзотические наработки.
В начале января я уже прибыл как начальник института. И здесь Гудилин В.Е. оказал мне неоценимую помощь в понимании места и роли института в инфраструктуре Военно-космических Сил. Показал мне на примерах, что ошибка одного научного сотрудника может привести к неправильному решению на государственном уровне, которое будет иметь для страны и её обороны даже больший вес, чем неудачный пуск на космодроме.
В течение всей работы в институте я ощущал эту помощь своего заместителя по науке генерала Гудилина В.Е.
В то же время я чувствовал, что Владимир Евгеньевич «под колпаком». Постоянные  вопросы:  «Как  ведёт  себя  Гудилин?»  говорили  мне,  что  его

держат «под топором». Конечно, я говорил, что всё нормально и у нас хорошее взаимодействие, но наверху никогда не прощают бόльшую, чем дано, самостоятельность, и былые «гласность и демократия» не забываются. В дальнейшем мне дважды пришлось испытать это на себе. Как только Владимиру Евгеньевичу исполнилось 55 лет, буквально на следующий день было приказано представить документы на его увольнение. В течение недели
«главный испытатель» был уволен из рядов Вооружённых Сил.
Уволившись из армии, Гудилин В.Е. продолжил работать в 5 управлении института и внёс большой вклад в создание перспективных средств выведения.
Кроме служебных и рабочих отношений нас связывала большая работа в Совете Ветеранов космодрома «Байконур», Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, где Владимир Евгеньевич был в руководящих органах и оказывал мне в работе огромную помощь.
После разгона нашего 50 ЦНИИ Владимир Евгеньевич продолжал работу в РКК «Энергия», но об этом периоде будет отдельная статья.
Хочется отметить, Владимир Евгеньевич был очень трудолюбив и не боялся черновой работы. Поскольку наши дачные участки в Подмосковье были очень близко, я видел, как генерал возделывал свой участок. Буквально с утра до вечера, ежедневно, он выращивал на участке экзотические овощи и фрукты, применяя самые современные агротехнические приёмы. Давал моей жене на рассаду всевозможные овощи. За две недели до его смерти я зашёл к нему на участок. Владимир Евгеньевич рассаживал клубнику, хотя было видно, что это даётся ему с большим трудом. Дал мне для рассады несколько кутов, поговорили о жизни, и это была наша последняя встреча.
Очень печально летом 2016 года проходить мимо самого лучшего в дачном кооперативе участка и видеть, как он зарос бурьяном... А в нашем дачном кооперативе таких «генеральских участков» больше десятка... Уходят легендарные люди XX века.
Так жил и ушёл из жизни великий испытатель, видный учёный и общественный деятель, который до последней минуты своей жизни посвятил свой талант и труд отечественной космонавтике.
  • Памятные даты


  •         |  

    Март 2022


    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
    28 1 2 3 4 5 6
    7 8 9 10 11 12 13
    14 15 16 17 18 19 20
    21 22 23 24 25 26 27
    28 29 30 31 1 2 3
Труженики космоса,© 2010-2019
ОСОО "Союз ветеранов Космических войск"
Разработка и поддержка
интернет-портала - ООО "Сокол"