28.02.2013
Из воспоминаний одного из немногих живых сотрудников легендарной ГИРД (группа изучения реактивного движения) Арвида Владимировича Пало «Как создавался и испытывался ракетоплан РП-318-1».
«Декабрь 1936 г. При устройстве на работу после демобилизации из рядов РККА, для переговоров со мной в проходную института вышел плотного сложения, среднего роста, черноволосый мужчина. Одет он был в коричневую коверкотовую гимнастерку, подпоясанную широким командирским ремнем без портупеи, в синие брюки "галифе" и сапоги. Лицо бледное, глаза карие, внимательно всматривающиеся. Голос глуховатый.
Это был Сергей Павлович Королев, впоследствии - Главный конструктор различных ракетных систем.
Его особенно заинтересовало то, что я работал и проходил военную службу в артиллерии и авиации. Он заявил, что придется сразу же заняться работой с планером - по его доработке и установке на нем специального двигателя. Затем, обрисовав в общих чертах перспективность этой работы как нового направления, предложил: если я согласен этому направлению посвятить себя, то он охотно примет меня на работу.
Предложение Сергея Павловича меня устраивало, работа предполагалась новая и интересная, связанная как с авиацией, так и с артиллерией, известными мне, как конструктору, по работам до службы в армии. Поэтому я дал согласие избрать это направление на всю жизнь…
Первый полет ракетоплана РП-318-1 с включением ЖРД на рабочий режим был назначен на 28 февраля 1940 г. День с утра установился погожий, солнечный. Накануне прошел сильный снегопад и всю ночь метелило. Наша бригада с утра занялась подготовкой ракетоплана к предстоящему полету.
К полудню ракетоплан по глубокому снегу доставили к старту. Произвели заправку баков топливом: азотной кислотой - 40 кг и керосином - 10 кг. Заправили аккумулятор давления газообразным азотом до 100 кг/кв.см. Проверили систему питания на герметичность при давлении 30 кг/кв.см в топливных баках. Все было нормально. Дозаправили аккумулятор давления до 130 кг/кв.см. Установили зажигательную шашку, проверили электросхему и срабатывание сигнализаторов. Проверили и законтрили элементы системы управления запуском двигателя.
Самолет Р-5 произвел несколько рулежек по глубокому снегу взлетной полосы, подготовив ее для старта ракетоплана.
Время 17 часов, погода по-прежнему безоблачная, солнечная. Температура на земле - 5.6 град.С, ветер слабый. Летчик Н.Д.Фиксон занял место пилота в кабине Р-5, на втором месте поместились А.Я.Щербаков для работы на лебедке буксировочного троса и А.В.Палло в качестве наблюдателя за работой ЖРД и полетом ракетоплана. В носовую часть ракетоплана установлен барограф. Летчик-испытатель В.П.Федоров с парашютом занял место в ракетоплане. Р-5, выбрав слабину буксировочного троса, начал разбег. Было 17 ч. 28 мин. За снежным вихрем от винта самолета первое время ракетоплан не был виден. Наконец видим ракетоплан в воздухе. Вскоре взлетел и Р-5.
По заданию ракетоплан необходимо было забуксировать над аэродромом на высоту 3000 м. Через 31 мин. на высоте 2800 м ракетоплан отцепился и вышел в зону над аэродромом. Р-5 стал пристраиваться к нему со стороны солнца на расстоянии около 80 м и несколько ниже, с тем, чтобы хорошо наблюдать процесс запуска ЖРД. Владимир Павлович, видя, что мы заняли исходную позицию, приступил к запуску ЖРД. Высота его полета была 2600 м. Ракетоплан, освещаемый солнцем, был отчетливо виден. Запомнилась картина: на фоне голубого неба - ярко-красный фюзеляж, кремового цвета крылья и оперение ракетоплана.
На земле у ангара стояли члены полетной комисии. От заходящего солнца тени на земле стали сгущаться. Температура воздуха на высоте - 2 град.С (теплее, чем на Земле). Начался запуск ЖРД. Сначала из сопла двигателя показался серый дымок - произошло воспламенение, горит зажигательная шашка, затем образовался размытый язык пламени с шлейфом буроватого дыма - произошло воспламенение пускового расхода топлива, потом из сопла появился копьеобразный газопламенный жгут длиною 1.5 м со слабым дымообразованием - это ЖРД перешел на рабочий расход топлива. Стало заметно плавное нарастание скорости полета ракетоплана, который вскоре, опередив нас, с набором высоты ушел в юго-западном направлении.
Попытка Р-5 следовать за ракетопланом не увенчалась успехом и мы на крутом планировании пошли на посадку для встречи на Земле. Вскоре над аэродромом пролетел в свободном, парящем полете ракетоплан и стал заходить на посадку. Летчик В.П.Федоров на заседании комиссии доложил:
Запуск ЖРД произошел нормально, при скорости планирования 80 км/ч. Через 5-6 с. скорость полета возросла до 140 км/ч. Перейдя в полет с набором высоты, снизил скорость до 120 км/ч. Время работы ЖРД - 110 с. За время полета с работающим двигателем набрал высоту с 2600 м до 2900 м. Скороподъемность по прибору (вариометр) - 3 м/с. Управляемость и устойчивость полета ракетоплана с включенным ЖРД - хорошая. Запуск ЖРД не ухудшает управления полетом. Нарастание скорости плавное. Шум в кабине пилота от работающего ЖРД не раздражает и значительно глуше, чем при наземных испытаниях. Ощущение нарастания скорости и сам полет с включенным ЖРД более приятный, чем на самолете с винтомоторной группой, работающей на форсированном режиме.
10 и 19 марта 1940 г. были выполнены еще два полета ракетоплана с включением ЖРД. Оба полета прошли без замечаний. В этих полетах фиксация процесса запуска ЖРД осуществлялась кинокамерой "Конвас" из задней кабины самолета-буксировщика Р-5. Затем наступила пора весенней распутицы, аэродром раскис, возникли затруднения в доставке крепкой азотной кислоты и полеты ракетоплана РП-318-1 были прекращены».